16-й> Да, собственно, во всем его мышлении, действиях и репликах сквозит полная неготовность к возможности существования мира помойных пасюков и морали этого мира.
Морализаторство — это когда ты со своей моралью прёшь в общество. И пытаешься всем показать, какие они козлы и как им надо реально жить.
МОРАЛИЗАТОРСТВО — понятие, обозначающее такие моральные высказывания или рассуждения, в которых оценка (осуждение) и инвектива оказываются привязанными (по заблуждению или лицемерию) к абстрактным критериям и доминируют над пониманием реального положения дел. Как морализаторство определяются не только этически неоправданные оценочно-императивные суждения, но и такие, в которых искажаются основополагающие моральные принципы. В живом нравственном сознании на существование морализаторства указывает тенденция недоверия к навязчивому моральному поучению (такое недоверие, как правило, не сопровождается сомнением в значимости моральных норм и установлений самих по себе).
Потому термин «морализаторство» и носит негативный оттенок, что касается насильного насаждения. При чём зачастую при отсутствии следования проповедываемому самим морализатором.
У нас же картина совсем иная. Максим от виденного фигеет. Получает разрывы шаблона. Но пытается понять людей и изучает их, не высовываясь. Да, где-то показывая личным примером «как надо», где-то упоминая о том, как бывает лучше, где-то посмеиваясь, где-то недоумевая. Но — он не лезет в чужой монастырь со своим уставом. Морализаторством с его стороны и близко не пахнет.
Только в самом-самом конце книги, когда идёт на предельно рискованное мероприятие, он позволяет себе высказанное оценочное суждение:
Хорошо бы этот день пережить… – сказал он. – Хорошо бы увидеть вечер… – Вепрь посмотрел на него с тревогой. – Неохота идти, – объяснил Максим. – Ох, неохота… Кстати, Вепрь, имейте в виду и расскажите своим друзьям. Вы живете не на внутренней поверхности шара. Вы живете на внешней поверхности шара. И таких шаров еще множество в мире, на некоторых живут гораздо хуже вас, а на некоторых – гораздо лучше вас. Но нигде больше не живут глупее… Не верите? Ну и черт с вами. Я пошел.
В общем, нету у Максима морализаторства нигде ни разу
16-й> Ну, как сказать. Одно дело, когда рафинированный эльф осознаёт в итоге, что балерины не только цветами какают, и совсем другое
У Максима, как раз, очень гибкая и пластичная психика. Он натыкается на осознание тёмной стороны жизни почти сразу, спокойно воспринимает происходящее (сцена с первым обломом Фанка), легко вписывается в незнакомый город, а когда впервые, в тот же день, убивает, то переносит это совершенно спокойно:
И все-таки он испытывал какое-то сожаление и ощущал потерю, словно потерял некую чистоту, словно потерял неотъемлемый кусочек души прежнего Максима, и знал, что прежний Максим исчез навсегда, и от этого ему было немножко горько, и это будило в нем какую-то незнакомую гордость…
– Пойдем, Максим, – тихонько сказала Рада.
И он послушно пошел за нею.
Вот, скажем, у пацанов из «Попытки к бегству» с психикой куда сложнее. Они сцену чужой боли и насилия переживали заметно тяжелее. Чувствовалась ломка. И то, переварили достаточно быстро и стали действовать вполне адекватно. Всё же, в ГСП давали достаточно приличную психологическую подготовку.
16-й> Неоднозначность это слишком размыто.
16-й> По мне так они упорно писали о предопределённости, которая чрезвычайно искуссно маскируется под случайность. В Жуке у них был апофеоз этого дела.
И этот роман ты читал тоже совсем иначе, чем я
![:) :)](http://s.wrk.ru/s/smile.gif)
Как раз ключевой вопрос в «Жуке» — вопрос Выбора. Будь там хотя бы намёк на предопределённость, то не было бы такой драмы. И не было бы такого списка «проклятых вопросов». А тут вся драма именно в том, что нет определённости, нет критерия верности поступка. Никто не знает ответа на вопрос, верно ли поступил Сикорски. Даже сам Абалкин этого не знал.