Доходит до смешного — официально показать пик нефти в мире — это признать, что ни о каких сырьевых придатках говорить уже не приходится. Потому что "придаток", который может продать вам дефицитный и невосполнимый ресурс, а может его вам не продать — это уже вроде как и не придаток, а как минимум, равноправный партнёр в сделке.
.....Еще 25 лет назад вполне нормальной была ситуация, когда новый японский видеомагнитофон с телевизором меняли на однокомнатную квартиру. Сейчас даже представить себе такую "сделку" трудно. Идиотов нет.
Что — это квартиры так подорожали? Да нет — видеомагнитофоны подешевели. Уходит время "гаджетов". Сейчас, при желании вы можете обеспечить себя всеми функциями по связи, развлечениям, быту и даже глобальному позиционированию в очень небольшие деньги.
А вот отопление собственного дома, которое в 1990-е годы было чем-то вроде "мелочи, оставшейся в кошельке", сейчас повергнет вас в тихий ужас и пробьёт брешь в Вашем бюджете.
Первое, что сразу бросается в глаза — внутри будущих мировых экономик громадные количества энергии (конечно, в сравнении с образцовым, "сытно-нефтяным" 1949 годом) будут просто тратится на поддержание внутренней структуры экономики.
С чем это связано?
Ответ прост — мы с вами — слишком умные создания.
Человечество всегда пыталось вначале использовать наиболее концентрированные, качественные ресурсы — лучшие пахотные земли, лучшую древесину, лучшие охотничьи угодья и лучшие месторождения полезных ископаемых.
В 1900-м году в горах Врангеля на Аляске было обнаружены богатые месторождения меди. Содержание меди в руде составляло безумную цифру в 70% чистого металла в породе!
Ни до, ни после того момента человечество не находило столь богатых залежей меди. Вслед за "золотой лихорадкой", которая случилась на Аляске двумя годами ранее, началась лихорадка "медная". Массовое производство меди на шахтах в горах Врангеля стартовало уже в 1911 году, одновременно с сооружением железной дороги к морскому порту из труднодоступного горного района Аляски. Пик производства меди был пройден уже в 1916 году, а к 1938 году медные шахты Кеннекота были закрыты — в связи с исчерпанием богатых залежей меди.
Сейчас, в среднем, содержание меди в породе, добываемой человечеством, составляет жалкие 1%. Новые проекты, стартующие сейчас, подразумевают уже вовлечение в экономический оборот залежей меди с концентрациями металла в пределах 0,3-0,5% по массе. Там, где вчера старатель с киркой мог с помощью своей мускульной силы и небольшого количества динамита получить богатейшую руду, сейчас надо ставить буровые станки, подрывников, мощные экскаваторы и самосвалы, громадную обогатительную фабрику и столь же эпических размеров шламохранилище. Всё это требует всё больших и больших количеств энергии на добычу эквивалентного количества полезного продукта (меди).
Второй момент, который легко отметить на предложенной вверху схеме экономики "образца 1949" и "образца 2030 года" — это экспоненциальный рост инвестиций. На диаграмме показан лишь рост инвестиций в производство первичной энергии, но, базируясь на примере с производством меди, я должен сказать, что экономика будет всё больше и больше нуждаться в инвестициях во все свои производящие сектора.
Собственно говоря, процесс этот в нефтяной отрасли пока ещё даже и не стартовал, но но озвученные цифры инвестиций уже поражают воображение и заставляют всерьёз задуматься — "камо грядеши?".
Так, например, новые проекты по эксплуатации канадских нефтяных песков и проекты Катара по превращению природного газа его месторождений в синтетическую нефть подразумевают начальные инвестиции в размере... 97 000$ за каждый баррель установленной мощности заводов. В общем, "энергетической революции" не будет, будет кропотливая и тщательная работа над собой.
Третий момент, который неизбежно возникает при анализе будущей структуры экнономики — это катастрофическое перераспределение трудовых ресурсов, которое произойдёт в ближайшем будущем между секторами экономики практически во всех странах мира. Сектор производства первичной энергии, призваный обеспечить поддержание структуры социума, будет неизбежно вовлекать всё более и более значительные количества трудовых ресурсов.
С системной точки зрения я уже рассматривал этот вопрос здесь, более же зримые "зелёные ростки" новой экономики можно уже наблюдать на примере США — все штаты, ведущие добычу сланцевого газа и сланцевой нефти — не испытывают проблем с безработицей. Скорее, там уже не хватает рабочих рук. Пока этот процесс скорее отраден для современных США с их хронической безработицей, но, дойди в перспективе освоения энергетических ресурсов дело до переобучения визажистов и PR-менеджеров — я бы уже не был столь благодушен и оптимистичен на месте американских властей.
Ветер: EROI 6-50. Но дует, когда бог на душу положит.
Солнце: EROI 4-10. Но заходит каждый вечер, а лампочки всё равно зажигать надо.
Уголь: EROI 7-34. Посмотрите на эти счастливые лица. Пик по углю намечен на 2025 год.
Природный газ: EROI 6-26. У "Газпрома", пожалуй, 26, у Катара — 6. Но он тоже, скорее всего, будет на пике к 2020.
Атом: EROI 10-59. У России — 59 (потому, что центрифуги!), у США и Франции — пока 10 (потому, что газодиффузионные заводы, а центрифуги пока только на взлёте).
- Суть политики западного капитала - экспансия. Но количество ресурсов ограничено, планета маленькая. Станет некуда расширяться - грянет тотальный кризис
- возможно, так оно и есть. Тогда возникает резонный вопрос: они сами этого не понимают? Атрофировался инстинкт самосохранения? Европейцы - зомби или запуганное волками с Уолл-стрит стадо баранов, не способное видеть дальше сегодняшнего ужина?
- Запуганное зомби, выращенное на гамбургерах и липовой истории
Путин сражается за платежеспособность и стабильность Европы, аки лев. Причем сражаться ему приходится не с пришельцами, а с офшорной аристократией по обе стороны границы России, заточенной исключительно на интересы США, которым эта стабильность, как серпом по "фаберже".
500 миллионов тушек неплохо откормленного населения, имеющего в собственности достаточно активов для обеспечения свежеэмитированной и болтающейся без дела долларовой массы - это сегодня - практически единственный пожарный резерв "Империи Добра", реквизировав который, можно хоть чуть-чуть притушить собственный бюджетный пожар, который угрожает поглотить в огне дефолта уже саму "цитадель демократии". "Сдохни первым, а я - потом", - вот такую жезнерадостную формулу Атлантического торгового партнерства предлагают де-факто оккупированной Европе предприимчивые янки, отчаянно поддерживаемые высопоставленными коллаборционистами в коридорах власти ЕС.
И единственный ресурс сопротивления, который имеется у европейцев - это Россия, которая сама находится в полуколонизированном состоянии и в элите которой подавляющее большинство - те же фанаты дядюшки Меркель и тетушки Обамы, что и на берегах Вислы и Одера. Убери этот ресурс, который материализуется в виде относительно дешевых энергоресурсов и бездонного рынка сбыта - и ЕС в ее сегодняшнем виде просто перестанет существовать. Потому что никакой другой идеи, кроме "жить без проблем" в качестве интеграционного ресурса, в Европе просто не существует, а значит любые проблемы - это мощнейший деизинтеграционный импульс, справляться с которым некому и нечем.
Вы представляете себе потерю рынка в "Merchandise exports, f.o.b. (million US$) 523 294"? Вот вчера есть, а сегодня - нет? Россия, со всеми хороводами и проблемами, в конце концов найдет, куда приткнуть углевороды. Они, сцуко, универсальные и одинаково востребованные. А вот куда в этом мире приладить евротовары? Кому еще нужны эти станки, машины, бытовуха - на такую сумму? И самое главное - кто в обмен на них может встречно поставить по приемлемым ценам углеводороды и другое сырье? Взгляните на цифры и прикиньте сами объем предполагаемых бюджетны потерь, банкротств, увольнений:
- А теперь представьте себе положение американского гегемона после того, как из-под доллара выскользнули Южная Америка, часть Африки, Китай, Индия, Турция... Обнищавшие страны СНГ никто и спрашивать не станет, они в этой операции пойдут прицепом. Вообразите кучу никому не нужной долларовой бумаги размером до небес, которую теперь ещё надо как-то утилизировать. Войдите в положение американских и европейских компаний, прочно, на века окопавшихся у российских границ в Азербайджане, Казахстане, Киргизии и вдруг столкнувшихся с необходимостью менять такие надёжные, всегда востребованные доллары и евро на какие-то сомики и зайчики. И долго будет плакать бедный, никому не нужный доллар серо-зелёными слезами и предлагать себя вместо обоев... Такого кошмара ему не снилось даже на улице Вязов...
В восточных единоборствах есть правило: нельзя применять один удар дважды. Потому что противник будет готов к такому варианту, и нападающего ждёт позорное поражение. СССР развалили в том числе и с помощью падения цен на нефть. Но дважды в одну и ту же реку войти невозможно. То, что сработало с Горбачёвым и Ельциным, не сработает с Путиным хотя бы потому, что он об этом знает.
Такие игры, конечно, очень опасны. Но Владимир Владимирович не раз говорил, что рейтинги его не интересуют. И вообще, не покидает ощущение, что это только начало какой-то грандиозной мистерии по переустройству мира. Кем мы будем в ней — руководителями, участниками, зрителями, жертвами? Наверное, это зависит и от нас тоже.
В 1865 году английский экономист Уильям Стэнли Джевонс отметил, что технологические усовершенствования, которые увеличивают эффективность использования угля, ведут к увеличению потребления угля в различных сферах промышленности. Он утверждал, что, вопреки интуиции, нельзя полагаться на технологические усовершенствования в деле снижения потребления топлива.
Данный вопрос был вновь рассмотрен современными экономистами, изучавшими обратный эффект потребления от повышения энергоэффективности. В дополнение к уменьшению объёма, необходимого для определённого применения, повышение эффективности снижает относительную стоимость использования ресурса, что ведёт к увеличению спроса на ресурс, потенциально препятствуя любой экономии от увеличенной эффективности. Кроме того, повышение производительности ускоряет экономический рост, дополнительно увеличивая спрос на ресурс. Парадокс Джевонса имеет место, когда эффект повышения спроса преобладает, что приводит к увеличению использования ресурса.
Парадокс Джевонса используется для демонстрации бесполезности энергосбережения, так как увеличение эффективности может увеличивать потребление топлива. Тем не менее, увеличение эффективности может улучшать материальный уровень жизни. Кроме того, использование топлива снижается в том случае, когда повышение эффективности сопровождается экологическим налогом или иными мерами экологической политики, сохраняющими цену использования на прежнем уровне (или повышающими ее). Парадокс Джевонса применим только к технологическим усовершенствованиям, повышающим энергоэффективность, введение экологических стандартов и повышение цены позволяет избавиться от него.
...
жевонс отметил, что потребление угля в Англии резко возросло после появления парового двигателя Джеймса Уатта, который имел намного большую эффективность по сравнению с ранее применявшимся двигателем Томаса Ньюкамена. Изобретение Уатта сделало уголь намного более выгодным источником энергии, что привело к широкому применению паровых машин в промышленности. Это, в свою очередь привело к росту потребления угля, хотя потребность в угле для отдельной машины и снизилась. Джевонс утверждал, что увеличение эффективности использования топлива имеет тенденцию увеличивать (а не снижать) использование топлива: «Ошибочно думать, что экономичное использование топлива означает снижение его потребления. Верно как раз обратное».
В то время многие в Британии были обеспокоены быстрым исчерпанием запасов угля, и некоторые специалисты полагали, что экономичное использование топлива означает снижение его потребления. Джевонс доказывал ошибочность этой точки зрения, поскольку рост эффективности имеет тенденцию увеличивать спрос на уголь. Следовательно, совершенствование технологии ведет к увеличению скорости опустошения угольных запасов.
...
В 1980х годах экономисты Даниэль Казум (Daniel Khazzoom) и Леонард Брукс (Leonard Brookes) вновь рассмотрели парадокс Джевонса применительно к использованию энергии в масштабах общества. Брукс, бывший в то время главным экономистом правительственного агентства по атомной энергии Великобритании, выступил с утверждением, что попытки снизить потребление энергии за счет роста энергоэффективности ведут лишь к росту спроса на энергию в масштабах экономики в целом. Казум сосредоточил внимание на более частном вопросе о том, что потенциал обратного эффекта не учитывается в обязательных стандартах энергоэффективности для бытовой техники, установленных энергетической комиссией штата Калифорния.
В 1992 году экономист Гарри Сандерс назвал предположение о росте энергопотребления в результате улучшения энергоэффективности постулатом Казума — Брукса. Сандерс показал, что постулат Казума — Брукса согласуется с неоклассической теорией роста (общепринятой теорией накопления капитала, технологического прогресса и долгосрочного экономического роста) при широком спектре условий..[4]
Согласно Сандерсу, повышение энергоэффективности влияет на рост потребления энергии двумя путями. Во-первых, рост энергоэффективности делает использование энергии относительно более дешевым, поощряя рост энергопотребления (прямой обратный эффект). Во вторых, рост энергоэффективности ведет к ускоренному экономическому росту, который влечет за собой рост потребления энергии в масштабах экономики в целом. На микроуровне (рассматривая отдельный рынок), даже с учетом обратного эффекта, улучшение энергоэффективности обычно ведет к снижению потребления энергии.[5] То есть обратный эффект обычно ниже 100 %. Но на макроуровне более эффективная (и относительно более дешевая) энергия является причиной более быстрого экономического роста, который, в свою очередь, увеличивает потребление энергии в масштабах экономики. Сандерс приходит к выводу, что с учетом микро- и макроэкономического эффектов, технологический прогресс, улучшающий энергоэффективность, имеет тенденцию увеличивать общее потребление энергии.
Парадокс Джевонса показывает, что рост эффективности сам по себе вряд ли способен снизить потребление топлива, и что устойчивая энергетическая политика должна опираться на те или иные формы государственного вмешательства.[11] Поскольку парадокс Джевонса относится только к технологическим улучшениям, повышающим топливную эффективность, введение экологических стандартов, одновременно повышающих цены, позволяет избежать роста потребления топлива. Чтобы технологические улучшения снижали потребление топлива, необходимо чтобы выгоды от эффективности сопровождались правительственными мерами по снижению спроса (напр. экологическими налогами, программами Cap and Trade или повышением налогов на топливо). Экологические экономисты Матис Вакернагель (Mathis Wackernagel) и Уильям Риз (William Rees) утверждают, что выгода от повышения эффективности должна быть «с помощью налога или иным способом выведена из экономического оборота. Предпочтительно использовать ее для инвестиций в восстановление природного капитала».
Вот ученые придумали полевые транзисторы и сделали первый работающий прибор в 1966 году каких то 49 лет назад, и все патенты понятное дело уже закончились и ни интел, ни амд не платит тем ученым ничего.
А вот микимаус.
Ему уже 85 лет, но я не могу его рисовать и продавать соседу не нарушая законы.
Где логика?
— Личная мечта и цель жизни людей в большинстве случаев выражается в достижении того высокого уровня жизни, который уже сегодня имеют США и Европа. Уровень роста личного благосостояния обычно тем выше, чем динамичнее рост ВВП страны1: как сказал Дэн Сяопин, «прилив поднимает все лодки». Рост ВВП, а соответственно, и приближение к индивидуальной мечте, возможны только с ростом энерго- и ресурсопотребления. Чтобы решить эту комплексную задачу и в развитых, и в развивающихся странах, возможны три стратегии. 1) Искать новые и новые ресурсы, которые смогут обеспечить рост ВВП (консервативный путь). 2) Используя суперэффективные технологии, отвязать рост ВВП от роста потребления ресурсов (технологический путь). 3) Отвязать «личную мечту» от роста ВВП (социальный путь).
Есть ли другие варианты избежать неприятных и катастрофических долгосрочных последствий?
— Сегодня есть множество исследований «декаплинга» (Decoupling – возможность роста экономики без роста энергопотребления), которые показывают, что «декаплинг» не работает. Есть примеры небольших изменений коэффициента зависимости, например в Дании, но нет долгосрочных примеров, когда потребление ресурсов падает, а ВВП растет.
Я думаю, что будет довольно сложно разорвать зависимость «личной мечты» от роста ВВП.
Такое огромное внимание в мире направлено на рост ВВП и личного благосостояния из-за того, что бизнесу необходимо получать на краткосрочном этапе прибыль. Компании не получают прибыль, когда вы учитесь, общаетесь с друзьями, читаете, любите. Они получают прибыль, когда вы что-то покупаете. Именно поэтому не рекламируется дружба, но рекламируется множество товаров. Именно поэтому большинство формирует свою личную мечту в терминах потребления.
Мое мнение — на долгосрочном горизонте катастрофы невозможно избежать.
Замечу, что «катастрофа», которую я имею в виду, это не какой-то конкретный день или даже год, это процесс, который может растянуться на века. Сегодня мы считаем годом развала Римской империи 476 год н. э. Но в Риме есть прекрасные базилики, построенные и во время разграбления Рима, и уже после развала империи. Только сегодня мы понимаем, что в 476 году Римская империя перестала существовать, но в то же время люди жили и приспосабливались к меняющимся обстоятельствам. Образ жизни изменится настолько, что в сравнении с сегодняшним образом жизни это будет выглядеть как катастрофа.
Но я считаю, что есть возможность подготовиться к этому периоду и смягчить последствия. И в этом случае нам помогут и эффективность, и изменение «личной мечты».
— Сегодня самым популярным способом решения является технологический путь. Если рассматривать новые технологии, то каждое новое достижение характеризуется снижением коэффициента EROI (energy return on investments) и в энергетике, и в сельском хозяйстве — и это в принципе бич новых технологий. Может ли быть выход из этой ситуации, например фиксация EROI на неком бесконечном ресурсе? Кроме коэффициента EROI, какие еще ограничения есть у новых технологий?
— Отмечу, что не технология вызывает снижение коэффициента EROI. Исчерпание ресурсов вызывает снижение коэффициента, технология же только подстраивается под обстоятельства. Например, есть исследования, что опреснение воды в некоторых регионах мира, например в США, будет рентабельным при затратах энергии 0,8 Ватт на 1 м3 полученной пресной воды. Мы можем зафиксировать этот коэффициент, но стоимость 1 Ватта энергии будет расти, — соответственно, EROI будет падать.
Другие ограничения технологического пути, кроме EROI, — это и загрязнение, и отходы. Вы даже не представляете, сколько материала тратится на одного человека!
В расчете на одного жителя планеты из недр ежегодно извлекается и перемещается более 50 тонн вещества, причем лишь две тонны из них превращаются в конечный продукт, но и конечный продукт рано или поздно становится отходом.
Третье — необходимо найти такие способы производить, доставлять, хранить еду, которые будут устойчивы к дефициту ископаемого топлива, так как существующее сельское хозяйство интенсивно использует углеводороды. Также новые способы обязательно должны быть устойчивы к изменению климата, в первую очередь к изменению режима осадков и к увеличению температурных экстремумов.
В XXI веке обстоятельства будут складываться так, что науке предстоит разработать и реализовать концепт «устойчивости и гибкости», но не в понимании «устойчивого развития» (sustainable development), а в понимании «устойчивость к стрессам и катастрофам» (system resilience). Причем эта устойчивость должна быть не только технологической, но и социальной. Мы столкнемся со множеством проблем, науке предстоит не только и не столько открывать новые горизонты, сколько решать проблемы.
— Какие задачи могут быть у национальной науки, например США, Европы, России, Китая?
— Для науки Китая огромной проблемой будет решение проблемы дефицита пресной воды. Для науки Европы, скорее всего, энергетика. Я разделяю проблемы на универсальные и глобальные проблемы.
В 1700-х годах мировое сообщество совершило ужасную ошибку, имеющую ныне горькие последствия: оно не послушалось прогнозов Мальтуса и позволило численности населения мира превысить 700 млн, вступив на путь к неустойчивости.
3. Основать всё производство энергии на различных способах прямого (сбор тепла, фотогальваническая энергия) или непрямого (использование энергии волн и ветра, силы воды, биоэнергии фотосинтеза) использования солнечной энергии с положительным значением EROI и значением MROI, большим 3. Ограничить использование всех ископаемых видов топлива (уран, торий, нефть, газ, уголь, геотермальная энергия) почти что до Страшного суда, то есть на срок в 4000 лет.
Богатство можно также привлечь, одолжив у будущего. При этом, однако, не создаётся богатство, а делаются ставки на возможность того, что богатство появится в будущем вовремя, чтобы покрыть займы.