За что я не люблю Linux

---

...

Ещё чуть позже Джеймс Боттомли, один из директоров Linux Foundation, конкретизировал формальную причину устранения: «Если ваша компания находится в списках SDN OFAC США, подпадает под санкционную программу OFAC или принадлежит/контролируется компанией, которая находится в этом списке, наша возможность сотрудничать с вами будет ограничена и вы не сможете быть в файле MAINTAINERS».

Ну, допустим. Но тогда с неумолимой логикой возникает риторический вопрос: насколько открытым проектом вообще можно считать Linux, если доступ к его разработке вдруг ограничивается государственной/национальной принадлежностью?

«Эта нога – у того, у кого надо нога»
А если вглядеться в ситуацию пристальнее, вопросов становится ещё больше.

Во-первых, почему наших специалистов не переместили хотя бы в раздел CREDITS, как это традиционно делается? То есть возможности активного участия в разработке у человека нет, но за ним закрепляется хотя бы его вклад. Если уж устраивать чистку, то зачем настолько демонстративно?

Во-вторых, как тогда быть с Huawei? Ведь разработчики этой компании по-прежнему участвуют в сообществе Linux. Или внезапно американские санкции против них перестали существовать?

На этот счёт нашёлся «ответ» от Теодора Цо, создателя файловой системы Ext4, который пояснил, что для компаний типа Huawei существуют «определённые исключения». Такое ощущение, что выделяются «терапевтические исключения», как для норвежских лыжников-астматиков.

И всё это на фоне того, что SDN OFAC – это всего лишь список «запретных» лиц для американских юрисдикций. Это даже не вопрос санкций – в международной юрисдикции, как известно, их может накладывать только ООН, а тут просто рестрикции, эмбарго и репрессии. Что дальше?

Самое ироничное – откажется ли принципиальный Торвальдс от сетевого стека Linux, разработанного в своё время в очень большой степени за счёт вклада российских специалистов, которые когда-то трудились над этим в одном из НИИ в Московской области. Легендарный для сообщества Алексей Кузнецов, который был частью этой команды, теперь, выходит, «не в формате» ядра Linux? Но тогда возникнет целый пласт самых серьёзных вызовов.


Риски остановки OpenSource
Свободное программное обеспечение основано на принципе жёсткого лицензирования. Вся индустрия держится на свободных лицензиях как на фундаменте и до сих пор никогда не было удачных попыток нарушить эти основы. Поэтому сейчас настанет принципиальный момент: либо нужно будет отыграть всё назад, либо исключить все модули и компоненты ядра, разработчики которых так или иначе связаны с Россией.

Но в этом случае речь пойдёт уже не об одиннадцати разработчиках и далеко не только о сетевом стеке. Дело в том, что общий вклад в открытое программное обеспечение от России довольно большой. Это более трети всего кода, и эта доля растёт – а в ядре она даже выше. Обусловлено это тем, что почти тридцать лет многие глобальные корпорации именно в России создавали центры разработки, связанные с открытым программным обеспечением и конкретно с разработкой ядра Linux.

Благодаря квалифицированным кадрам (которые соглашались тогда на низкий, относительно западных стран, уровень оплаты труда) именно у нас сформировалось экспертное Linux-сообщество.

Если не разрушать святыню «свободного» программного обеспечения – открытые лицензии, то придётся удалить из кода ядра почти половину, что отбросит Linux примерно лет на 20–25 назад или вообще отодвинет на задворки истории.

Или же, под напором глобальных корпораций и «новой этики», придётся надругаться над символом веры в «свободное» программное обеспечение и удалить все упоминания об авторах кода, просто присвоив его (строки об авторстве не могут быть пустыми для включения кода в ядро и другие проекты Open Source).

«Мы пойдём своим путём, а они просто…»
Второй сценарий приведёт только к одному – к глобальному форку (разделению) разработки ядра и ключевых компонентов системы. Страны Глобального Юга, где доля Linux как на пользовательских, так и на серверных устройствах намного больше, чем в странах «развитой демократии», скорее всего, последуют в новый проект на государственном уровне, поскольку увидят в этом прецеденте значительные риски на будущее.

Открытое и свободное ПО используется на объектах КИИ практически во всех странах в мире именно по причине открытости, возможности аудита кода и принципов следования «свободным» лицензиям с гарантиями их соблюдения.

Что в этом случае ждёт Россию? Ничего плохого. В нашей стране больше всего собственных операционных систем на базе Linux – более 40 (и справедливо звучат вопросы, а зачем столько). Соответственно, и самое большое количество разработчиков ОС тоже у нас. Значит, форк ядра Linux может только сплотить наших разработчиков и усилить позиции отечественных стандартов на мировой арене в дальнейшем.

А вот разделение разработки для стран «переразвитой демократии» станет весьма проблемным. Так как собственные центры разработки операционных систем имеют лишь некоторые страны – это США, Соединённое Королевство, Германия и Франция.

Есть отдельные группы и в остальных странах, но противостоять диктатуре основных разработчиков ядра Linux они не смогут. Плюс сильное отставание по драйверам и темпам разработки может отвлечь много разработчиков в новую ветку. Так как по политическим мотивам заимствование из новой ветки для старой будет неприемлемым, но не наоборот, то отставание будет нарастать.

А вот поддержка стран Глобального Юга (где проживает бо?льшая часть населения планеты) будет способствовать притоку новых разработчиков и значительно повлияет на доли рынка для новой ветки разработки.

То есть, как и со множеством других западных санкций, запретов и ограничений, в случае с Linux для России то, что сейчас кажется несправедливостью и ущемлением наших прав – в перспективе может стать механизмом укрепления суверенитета и новой точкой роста экспорта стандартов и технологий.

---