Президент РАН академик Геннадий Красников: «Фундаментальные исследования должны вестись широким фронтом, так как велика вероятность случайных прорывов. Многие фундаментальные открытия были совершены случайно, и мы не знаем, на каком направлении этот прорыв может произойти. <>
Даже если прорыв произойдет не у нас в стране, то в России должны быть специалисты, готовые подхватить тему. В частности, поэтому мы сейчас внимательно смотрим, какими направлениями научных исследований занимается каждый институт, в том числе — соответствуют ли они названию, профилю института. На определенном этапе многие институты отошли от своего первоначального научного профиля, стали заниматься модными темами. В результате сложилась ситуация, когда многие направления научных исследований оказались неохваченными. <>
Мы вводим понятие востребованных научных исследований. Допустим, кому-то нужна новая математическая модель, а кому-то — уникальный научный прибор. Если какое-то российское ведомство или высокотехнологичная компания говорит, что им нужны те или иные фундаментальные исследования и они готовы дальше профинансировать уже ОКР, то мы считаем это исследование востребованным».
Второе очень важное направление, которое мы развиваем, — это научно-методическое руководство исследованиями. Если раньше оно заключалось в том, что мы раз в пять лет рекомендовали на выборах кандидатуру на должность директоров научных организаций, то сейчас все по-другому. Мы гораздо активнее участвуем в решении кадровых вопросов. И не только рекомендуем директора, но и потом ведем мониторинг его работы. Раз в 2-3 года будем направлять комиссии, чтобы смотреть, что происходит в институтах, каких результатов они достигли, какая у них приборная база, научные школы, как именно осуществляется научное руководство институтом. Зачастую раньше ученые просто отчитывались научными публикациями, и если к ним замечаний не было, то вроде бы и результата они достигли. Сейчас ситуация изменилась.
Самым страшным в данной ситуации является влияние создавшейся атмосферы на научную молодежь. Уже сейчас лучшие студенты отказываются идти к нам работать, а наши лучшие молодые сотрудники уходят из науки. Ряд научных направлений, критически важных для создания фундаментального задела, необходимого для создания аэрокосмической техники будущего, просто закрывается, потому что сотрудники боятся заниматься такими исследованиями. Это затрагивает не только аэродинамику. Все общество шокировал и возмутил случай со смертью арестованного специалиста по квантовой оптике из Новосибирска Дмитрия Владимировича Колкера летом 2022 года. Молодые специалисты понимают, что подобное может коснуться любой научной дисциплины, что делает для них работу в науке непривлекательной. Без постоянного притока молодежи научные школы существовать не могут. Падение уровня исследований, связанное со старением ученых, разрушением преемственности поколений специалистов, проявится не моментально, но постепенно станет необратимым и стремительным. Фактически, сейчас видны признаки повторения ситуации 90-х годов прошлого века. Второго такого удара отечественная наука может не перенести.
Честно говоря, внешних факторов бодрости нет. По случаю защиты диссертации был обрадован возможностью получить повышение (и не дозы лекарств) по основному месту работы до целого ведущего научного сотрудника. Когда увидел оклад в 35 тыщ, честно говоря, захотелось вообще уволиться и пойти все-таки работать курьером, это явно выгоднее.
На самом деле очень огорчает и вгоняет в уныние осознание собственной фактической несовместимости с российской академической системой. Но тут ничего нового. Отбоя не было — борьба продолжается.
В Новосибирске продолжается судебный процесс по обвинению члена-корреспондента РАН О.А.Кабова в ненадлежащем выполнении им научного проекта в 2014-2016 годах в рамках ФЦП «Исследования и разработки» (что стороной обвинения квалифицируется как мошенничество). Я здесь неоднократно писал об этом странном деле (предыдущие посты были опубликованы 29 октября, 3 и 6 декабря), которое, по своей сути, представляет собой вмешательство правоохранительных органов в чисто научные вопросы.
На этой неделе процесс вступил в следующую стадию – прения сторон. Первой высказалась сторона обвинения. Помощница прокурора Яна Кузьмина выступила с короткой 8-минутной речью, зачитанной монотонным голосом. В этой речи обвинение не приняло во внимание никакие прозвучавшие в ходе судебных заседаний доводы о высоком научном уровне результатов О.А.Кабова и его коллег. Прокуратура запросила для Олега Александровича семь лет колонии, большой штраф, а также запрет на деятельность, связанную с руководством научными проектами (!), еще на три года после отбытия наказания:
Прокуратура потребовала семь лет колонии для новосибирского ученого-физика
Подробнее на сайте // www.kommersant.ru
И уже как «вишенка на торте», утверждение молодой помощницы прокурора о том, что этот трехлетний мораторий на научную деятельность будет способствовать «исправлению» 69-летнего члена-корреспондента РАН. Аудиозапись выступления со стороны обвинения приведена в ТГ-канале адвоката:
Адвокат Геннадий Шишебаров
ДЕЛО УЧЕНОГО КАБОВА РЕЧЬ ГОСОБВИНИТЕЛЯ Сегодня перед началом выступления прокурора в прениях суд рассмотрел наши последние ходатайства (см. мои посты от 13.01.2025, от 14.01.2025, от 17.01.2025 и от 20.01.2025). Мои и Кабова О.А. дополнения к жалобам на действия (бездействия) и решения следователей суд приобщил к уголовному делу, постановив их рассмотреть при вынесении окончательного решения по делу. При этом суд отказался истребовать из следственного органа отсутствующие в уголовном деле документы, сославшись на отсутствие у него соответствующих полномочий. Письмо АО «Концерн воздушно-космической обороны «Алмаз-Антей» суд приобщил к уголовному делу. В ходатайстве о назначении по уголовному делу комиссионной судебной научно-технической экспертизы в отношении экспериментальной установки и экспериментального образца суд отказал, сославшись на то, что ответ на поставленный в ходатайстве перед экспертами вопрос можно найти в других доказательствах по уголовному делу. Такая мотивировка не является убедительной, поскольку оценку доказательств, в том числе, на предмет их достаточности, суд должен осуществлять после удаления в совещательную комнату для принятия окончательного решения по уголовному делу. Увы, ситуация абсурда, когда Кабов О.А. обвиняется в несоздании экспериментальной установки и экспериментального образца, при том, что они есть в наличии в Институте теплофизики СО РАН, сохраняется. После этого с речью выступила государственный обвинитель. Ее речь была краткой, длилась чуть более 8 минут. Гособвинитель попросила суд признать Кабова О.А. виновным, назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 7 лет, большой штраф и в качестве дополнительного наказания - запретить ему в течение 3 лет после отбытия основного наказания заниматься научной деятельностью. Прослушать речь гособвинителя можно в приложенном аудиофайле. Те, кто следил за ходом судебного разбирательства уголовного дела в отношении Кабова О.А., поймут, что гособвинитель, требуя признать Кабова О.А. виновным и назначить ему столь суровое наказание, не потрудилась проанализировать доказательства по уголовному делу, в том числе, многочисленные доказательства предоставленные стороной защиты, в нарушение презумпции невиновности не стала опровергать доводы в защиту Кабова О.А. Кроме того, она сослалась на явно неотносимые доказательства (свидетель Гатапова Е.Я., которая якобы в фонд лаборатории института в общей сложности передала более миллиона рублей, в обвинении Кабову О.А. не фигурирует, ее нет в числе тех, кто якобы получил незаконную надбавку к зарплате). Подробнее выскажусь в своей речи в прениях. Следующее судебное заседание состоится 28.01.2025 в 10:00 часов. В прениях с речами выступит сторона защиты. #делоКабова // t.me
Напомню, что О.А.Кабов – ведущий ученый мирового уровня, один из наиболее цитируемых российских ученых в своей области, входит в 2% наиболее цитируемых ученых мира. Профильное Отделение энергетики, механики, машиностроения и процессов управления РАН высоко оценило результаты выполнения проекта под руководством О.А.Кабова (см. пост от 8 октября), отметив, что «все плановые показатели Соглашения, подписанного с Министерством, были выполнены, а по количеству публикаций в индексируемых в международных базах журналах и по объему привлеченных средств они были перевыполнены. В целом, благодаря выполнению Проекта российские ученые вошли в группу мировых лидеров в этой области науки. Была сформулирована и обоснована новая научная идея повышения интенсивности теплообмена, включая методику ее осуществления.»
Прокуратура предпочла все это не заметить, а также не принять во внимание обращения с места работы Олега Александровича, Института теплофизики СО РАН, которые демонстрируют важные научные результаты, полученные уже после выполнения проекта на установке, которая была создана под руководством О.А.Кабова в ходе выполнения проекта в 2014-2016 гг., и которая, по мнению обвинения «не существует».
Я уж не говорю об издевательском (по сути) запрете на руководство научными проектами. Ученый занимается наукой до тех пор, пока у него есть голова на плечах, и никто этого ему запретить не может. Мне сразу вспомнился пример академика И.В.Обреимова, который написал книгу «О причинах френелевой дифракции для физических и технических измерений», находясь в заключении. В 1946 году за этот «научный проект» он получил Сталинскую премию первой степени.
Впрочем, возможно, сторона обвинения решила ограничиться столь бледным выступлением, чувствуя всю шаткость своей позиции. Будем ждать выступлений со стороны защиты на заседании 28 января. Надеюсь, что суд не зря заслушивал многочисленные свидетельские показания и отзывы на протяжении 9 месяцев. И в итоге будет принято справедливое решение.
67-летний ученый-физик обвиняется в том, что якобы сфальсифицировал научные отчеты, включив в них ранее полученные результаты.
При этом часть выделенных на проведение работ средств подсудимый похитил, считают правоохранители. Возможный ущерб оценивается в 7,2 млн руб.
Согласно данным правоохранительных органов, с августа 2014 года по ноябрь 2017 года ученый подделывал отчеты о проведении научных исследований, включая в них результаты, полученные ранее. Эти документы были представлены на подпись директору НИИ, который был введен в заблуждение относительно фактически выполненных исследований. В результате на основании поддельных документов из федерального бюджета институту было перечислено более 26 млн руб.
По данным следствия, более 7,2 млн руб. были похищены Олегом Кабовым. Ученый якобы начислял подчиненным доплаты к их заработной плате за участие в научных проектах, а затем требовал возврата средств.
«Я надеялся, что следствие, ошибочно возбудив дело и заключив меня под стражу (в последующем ученого отпустили из СИЗО.— “Ъ”), разберется, признает свою неправоту и принесет мне извинения. Увы, этого не произошло. Я понимаю почему. Те, кто возбудил дело, оперативно отрапортовав на всех уровнях о выявлении “ученого-расхитителя” и широко оповестив об этом общественность через СМИ, не могут признать ошибку. Признав ее, эти люди должны понести наказание за незаконное привлечение меня к уголовной ответственности»,— сказал физик. По его словам, следователи не стали приобщать к делу доказательства в пользу ученого.
Ученый обратил внимание на то, что в ходе выполнения работ по проекту были зафиксированы пять изобретений, зарегистрированы два открытия на основе проведенных прикладных научных исследований. Олег Кабов считает, что научно-техническая экспертиза, которая стала основой для обвинения, фактически сводилась к выявлению несоответствия требованиям ГОСТов при оформлении отчетности.
Адвокат Геннадий Шишебаров выразил сомнения в компетентности эксперта. Он заявил, что объектом научно-технической экспертизы является научный результат, но специалист, проводивший экспертизу, не имел достаточных знаний в области теплофизики и не проводил соответствующих исследований. «По сути, выполненная им экспертиза, является управленческой экспертизой. Потому что ГОСТ — это не наука. ГОСТ — это управление наукой, это форма контроля чиновников за наукой»,— сказал адвокат.
Допустим, мы занимаемся экспериментом и нам надо быстро изготовить какую-то деталь. Пишешь заявку, оплачиваешь из фонда, и у тебя голова не болит. Или надо что-то отремонтировать. У института денег нет или их очень сложно получить, а тут мы сами за счёт фонда быстро проводим ремонт, всё чиним. Благодаря этому фонду у нас были хорошие условия работы. Однажды мне надо было оперативно поехать на конференцию в Томск, но в бюджете института на это денег не было. Я потратил свои деньги, но потом из нашего фонда мне возместили затраты. Фонд был очень удобным инструментом в условиях сложной государственной бюрократии.
Коллеги обратили внимание на то, что дело против члена-корреспондента РАН О.А.Кабова, о котором я здесь много писал (последний пост на эту тему был 7 августа), не является единственным примером обвинения ведущего ученого в мошенничестве при выполнении научного проекта.
Оказывается, аналогичная история разворачивается вокруг проекта в рамках ФЦП «Исследования и разработки», который выполнялся в Белгородском национальном исследовательском университете под руководством профессора Р.О.Кайбышева в 2017-2019 годах. Об этом деле еще в январе вышла заметка в «Коммерсанте»:
Ученые не вписались в преступную группу
В Белгороде заново начинают рассматривать дело о хищениях в НИИ // www.kommersant.ru
То есть опять тот же мотив: ученый выполнил проект, все отчеты приняты министерством, а потом его обвиняют в том, что отчет содержит «заведомо ложные сведения».
Причем, так же, как и в случае с О.А.Кабовым, обвинение формулируется против одного из ведущих российских ученых. Например, согласно сайту research.com Рустам Оскарович занимает восьмое место в рейтинге ученых России в области наук о материалах:
Его показатели по ядру РИНЦ: 647 публикаций, почти 13 тысяч цитирований, Хирш-фактор 55. Хотя я и не специалист в области структуры и свойств металлов и сплавов, я много слышал об активной молодой лаборатории, которую Р.О.Кайбышев смог создать в Белгородском университете.
Что-то мне не верится, что ученый такого уровня мог представить настолько слабый научный отчет, что его можно квалифицировать как «мошенничество» и возбудить на этой основе уголовное дело. Материалы дела открыты (они уже были оглашены в первом суде), поэтому я поинтересовался, кто же составлял экспертное заключение, лежащее в основе обвинения?
Оказалось, что это все те же профессор МИФИ И.И.Чернов и канд.экон.наук Е.В.Березина, что и в деле О.А.Кабова! (Правда в данном случае есть еще два автора: д.т.н., доцент СТАНКИНа С.В.Лукина и докт.экон.наук В.Д.Клюев из РИНКЦЭ). И что ими была использована та же совершенно несостоятельная методика оценки степени выполнения проекта (см., например, пост от 17 мая)! Излишне говорить, что уровень научной компетенции этих экспертов области материаловедения не идет ни в какое сравнение с уровнем Р.О.Кайбышева. Хотя конечно в их аргументах надо подробно разбираться, покажу заключение специалистам.
Хотел бы закончить этот пост, еще раз подчеркнув, казалось бы, очевидную вещь. Р.О.Кайбышеву удалось создать работоспособный коллектив в университете вдали от научных столиц, который стал проводить исследования на мировом уровне. Таких примеров, на самом деле, не так много. Кому понадобилось «подрезать крылья» лаборатории, инициировав нервотрепку с этим обвинением? Вопрос открытый, и ответа на него я не нахожу.