О якобы русофобии Маркса, Энгельса, Ленина и их последователей

Доклад «Особого Совещания» о приближающемся исчерпании людского запаса.
Генерал Н.Н. Головин. Военные усилия России в Первой мировой войне. Том 1. Париж, 1939. С.97-106:

К концу 1916 года контингент ратников ополчения II-го разряда близился к исчерпанию. Россия стояла перед казавшимся недопустимым для обыденного представления, затруднением в пополнении своей вооруженной силы людским составом. Первые тревожные голоса опять раздались в среде наших представительных учреждений. 28 членов Государственной Думы и Государственного Совета, входившие в состав «Особого Совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства», сочли своим долгом обратиться по этому поводу через Председателя Государственной Думы М. В. Родзянко к Верховной Власти.

Окончательная редакция этой замечательной записки принадлежит Члену Государственного Совета Владимиру Иосифовичу Гурко.

Полный текст этой записки нигде еще не был опубликован. Поэтому мы считаем полезным полностью привести его здесь.
ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО!

Участвуя боле года в трудах учрежденного по мысли ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Особого Совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства, мы почли своим долгом ознакомиться со всеми вопросами, касающимися организации нашей армии, в том числ и с такими, обсуждение которых выходит за пределы поставленной Совещанию задачи, признавая, что для правильного разрешения каких бы то ни было относящихся до обороны вопросов необходима осведомленность по всем мероприятиям, направленным к подготовлению победы. Пока вопросы, не входящие в компетенцию Особого Совещания, не представлялись нам исключительно важными и имеющими общегосударственное значение, мы, придерживаясь деятельности, предуказанной Положением об Особом Совещании, не почитали себя обязанными высказывать по ним свое мнение. Но в настоящее время, ГОСУДАРЬ, перед нами предстал вопрос, по нашему пониманию, настолько важный для судьбы нашего Отечества и притом настолько тревожный и даже грозный, что мы, не имея полномочий поднять этот вопрос в Особом Совещании, почли своим долгом в качеств ВАШИХ верноподданных, обратиться по его поводу непосредственно к ВАМ, ГОСУДАРЬ, и это тем более, что угрожающая нашему отечеству опасность может быт устранена только мероприятиями, исходящими от Верховной Власти. Вопрос этот касается дальнейшего комплектования личного состава нашей армии, требующей ныне ежемесячного пополнения в количеств 300 тысяч человек. Из прилагаемой при сем таблицы видно, что за исключением призванных до сих пор в войска 14 миллионов людей, в России, из общего её людского запаса в 26 миллионов военнообязанных в возраст от 18 до 43 лет, осталось 11 миллионов. Количество это на первый взгляд огромное, могущее еще в течение долгого времени питать нашу армию. Однако, ближайшее рассмотрение тех категорий людей, из которых слагается эта цифра, приводить к обратному выводу. В её состав входят: 1) два миллиона людей, состоящих из оставшихся в занятых неприятелем областях, эмигрантов и незаконно уклонившихся от несения военной службы, 2) пять миллионов людей совершенно негодных по их физическим недостаткам к ношению оружия (цифра эта, конечно, приблизительная и выведена на основании того результата, который дало производящееся частичное переосвидетельствование белобилетников) и 3) три миллиона людей, не могущих быт взятыми из страны, так как они составляют то минимальное число работоспособных лиц мужского пола, которое необходимо для деятельности промышленности, работающей на оборону, обслуживая железнодорожного движения и обеспечения личного состава различных отраслей государственного управления.

Таким образом, исключив перечисленные три категории военнообязанных, свободный остаток населения, для пополнения за его счет нашей армии, сведется всего приблизительно к полутора миллионам людей, причем он делится на две почти равные части, а именно: на молодых людей 18-летнего возраста, составляющих призыв 1919 года и несомненно представляющих, после достаточного обучения, прекрасный боевой материал (около 750 тысяч), и на людей, перешедших 40-лет возраст, либо страдающих физическими недостатками, не препятствующими ношению оружия, а именно ратников I-го разряда сроков 1894 и 1895 годов (около 150 тысяч), и тех белобилетников, которые после их переосвидетельствования могут быт признаны годными для включен в войска (около 600 тысяч). Вот этот-то двухсоставный, и далеко не в полной мере одинаково ценный, боевой материал, численностью в полтора миллиона людей, составляет весь наш свободный людской запас армии в стране, а, следовательно, при дальнейшем пополнении нашей армии в количеств 300 тысяч человек в месяц, нам через пять месяцев придется вести войну, расходуя запасные батальоны — эту основу боевой мощи всякой армии, — без возможности их пополнения.

Но, быть может, путем соответствующего изменения действующего законодательства, в стране можно найти новый человеческий материал, до сих пор не привлекавшийся к деятельной в рядах войск оборон Государства? В этом направлении мыслимы, однако, лишь две меры: призыв в войска инородцев, не несущих воинской повинности, и привлечение лиц старше 43-х лет, примерно до 50 лет, как это установлено во вражеских нам государствах.

Из этих двух мер, однако, лишь первую можно признать и желательной, и даже необходимой, особенно в отношении некоторых воинственных племен, неохотно идущих в рабочие команды, в которые некоторые из них ныне включены, но могущих дат прекрасный боевой материал. Полагать, однако, что этот источник даст значительный контингент, нельзя, как по относительной малочисленности вообще наших, не отбывающих воинскую повинность, инородцев, так и по невозможности сразу взять из их среды весь пригодный для армии людской материал. Что же касается людей старших возрастов, свыше 43 лет, то призыв их в войска, по нашему крайнему разумению, совершенно недопустим, даже независимо от того, что люди эти, в своем преобладающем большинстве, не явятся ни бойцами, ни даже хорошими тыловыми работниками, а лишь лишними ртами, кормящимися трудом оставшейся при мирных занятиях части населения.

Действительно, ГОСУДАРЬ, тут перед нами восстает другой вопрос, не менее тревожный, нежели вопрос о дальнейшем комплектовании армии и притом неразрывно с ним связанный — все более остро ощущаемый в стране недостаток рабочих рук во всех важнейших отраслях народного труда и в том числе и в производствах, работающих на удовлетворение всех многочисленных и обширнейших потребностей армии. За последнее время какое бы мероприятие, направленное к расширению той или иной отрасли нашей промышленности, работающей на армию, ни обсуждало Особое Совещание, оно неизменно встречалось с одним и тем же препятствием — людей нет. Даже производство столь необходимых для нас тяжелых снарядов, за которое энергично принялось артиллерийское ведомство, встречается с тем же затруднением. Так, еще весьма недавно, Начальник Главного Артиллерийского Управления указывал Особому Совещанию, что если ему не будет дано откуда бы ни было 30 тысяч рабочих, он не может серьезно наладить производство тяжелых снарядов и что он сам этого количества рабочих набрать не в состоянии. То же явление и в частной промышленности, на которую опирается военная. В шахтах не хватает людей для добычи угля, у доменных печей — для выплавки металла, соответственно повышенной потребности в них. Заводы занимаются систематическим переманиванием рабочих друг у друга, что породило даже мысль об издании особого для борьбы с этим злом закона. Малолюдие отражается в равной степени и на всей сельской жизни. Величайшее затруднение в продовольственном деле испытывается отчасти из-за того, что ослаб гужевой промысел — некому везти хлеб на станции. Свеклосахарные заводы, за недостатком людей, не были в состоянии выкопать и свезти вес урожай свеклы. Сельскохозяйственные работы — молотьба и осенняя вспашка — прошли с запозданием и притом при крайнем напряжении всего сельского населения.

Словом, весь государственный механизм и все народное хозяйство испытывают совершенно явный недостаток в людях. На это возможно, казалось бы, возразить, что количество населения, призванное в войска, в процентном отношении к общему его количеству, у нас менее значительно, нежели у наших врагов и особенно у нашей союзницы Франции: у нас оно составляет около 10%, а во Франции достигло 16%. Но положение народного хозяйства в Западной Европе и у нас не может быт сравнимо: наши огромные пространства, с разбросанным на них редким населением и слабо развитыми городскими центрами, недостаточная сеть железных дорог, при непроездности, в течение некоторой части года, большинства грунтовых дорог, наряду с расположением месторождений металлов и горючего, столь необходимых для изготовления боевых припасов, в отдаленных от многих металлургических заводов местностях Империи, наконец, наши климатические условия, требующие много труда по охранению от зимней стужи, а также по борьбе с снежными заносами, — все это вызывает необходимость у нас такой добавочной работы, а, следовательно, и лишних рабочих рук, которой не знает Западная Европа. Наконец, сравнительная ничтожность у нас, по сравнению, например, с Францией, механических двигателей (в 1908 г. число паровых лошадиных сил во Франции было в 15 раз больше, нежели у нас), и меньшая, обусловленная многими причинами, производительности русского рабочего, по сравнению с западноевропейским рабочим, приводит к тому, что отвлечение у нас от производительной работы 10% населения едва ли не тяжелее отзывается на общем ходе народного хозяйства, нежели во Франции 16%.

В частности, нельзя не указать, что включение в ряды войск многих квалифицированных рабочих, общее число коих у нас вообще незначительно, с неизбежной заменой их на заводах рабочими, к сложным производствам, либо специальным работам, непривычными, повлекло за собой увеличение общего числа заводских рабочих, без соответственного увеличения производительности заводов. Особенно это отразилось на добыче угля, где увеличение числа рабочих с 170 тысяч до 250 т., из-за замены опытных углекопов неопытными, лишь незначительно увеличило общую добычу угля. Наряду с этим недостаток не только механиков, но даже простых слесарей и кузнецов, достиг таких пределов, что отражается даже на сельских работах, благодаря невозможности производить простейший ремонт сельскохозяйственных орудий, Между тем, пространство нашей посевной площади в одной Европейской России, исключив область, занятую врагом, превышает 72 миллиона десятин, а сенокос — 20 миллионов десятин, что почти достигает пространства всей территории Франции и Германии, взятых в совокупности. Обработать и убрать эту исполинскую земельную площадь одной лишь мускульной человеческой силой, без содействия специальных орудий, оставшееся на местах население не в состоянии. Возвращение из рядов войск квалифицированных рабочих для их использования в тылу страны соответственно их специальности настоятельно требует необходимость извлечь из каждого человека тот максимум плодотворной работы, который он в состоянии дать. Между тем, несомненно, что польза, могущая быт принесенной, например, опытным слесарем в заводской работ на оборону страны, безмерно больше, нежели та польза, которую можно из него же извлечь в окопах.

Из вышеизложенного ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО изволите усмотреть, что дальнейшее пополнение армии за счет людского запаса в стране, в размер 300 тысяч человек в месяц не только совершенно неисполнимо, но что вообще включение в ряды войск сколько-нибудь значительной части оставшегося в стране взрослого мужского населения, всецело занятого работой, так или иначе связанной с той же обороной Государства, без вящего расстройства всего государственного организма, невозможно. При этом оставшаяся на местах рабочая сила, за исключавшем очередного призыва 1919 г., принося огромную пользу в тылу страны, не даст как по своему возрасту, так и по своим физическим недостаткам, пригодного материала для армии. Означает ли, однако, это обстоятельство, что дальнейшее увеличение числа наших бойцов, что сохранение всей боевой мощи нашей армии невозможно? По нашему глубокому убеждению — отнюдь нет. Непоколебимо убежденные в безусловной необходимости довести войну до победного конца и твердо уверенные в конечном торжеств русского оружия, мы усматриваем способ сохранения нынешнего числа бойцов нашей армии в мероприятиях двух различных порядков. К первому относится пополнение боевой части нашей армии за счет ее тыла; ко второму — уменьшение ежемесячной убыли наших людей на фронте.

Ни одна из армий воюющих держав не имеет стол громадных тылов, как наша; так, во Франции численный состав тыла, не считая запасных батальонов, относится к численности фронта, как один к двум, у нас как два с четвертью к одному, т. е. в четыре слишком раза больше. Конечно, наши местные условия, — те самые условия, которые требуют оставления при мирных занятиях большей доли работоспособного мужского населения, нежели это необходимо на Запад, — обусловливают у нас иное соотношение тыловых частей армии и к ее фронту, нежели у наших союзников, но все же не в той пропорции, как ныне. На явление это приходится обратить тем большее внимание, что оно проявляет явную наклонность к дальнейшему разрастанию: наши тыловые части неуклонно увеличиваются и притом за счет фронта, за счет бойцов армии, что особенно резко обнаружилось в течение летних месяцев текущего года.

Нам известно, ГОСУДАРЬ, что ВЫ изволили обратить ВАШЕ внимание на это, осмеливаемся прямо сказать, грозное явление, и соответственный приказ отдан по армии, но мы глубоко убеждены, что одним распоряжением этого зла не прекратить. Для получения действительных результатов нам представляется необходимой командировка специальных лиц во все тыловые части и в том числе и в запасные батальоны, хозяйственные управления коих также непомерно разрослись, с соответственными широкими полномочиями для доведения тыловых частей до минимума. Очистка тылов от лишних людей необходима не только для пополнения армии свежими силами, но и для оздоровления самых тыловых частей, наличности в коих праздных людей неизбежно их деморализует. Между тем, уменьшение тыловых частей хотя бы на одну четверть даст новый контингент бойцов в миллион слишком людей, т.е. значительно больше, нежели может ныне безболезненно дать страна, и притом неизмеримо высшего, по физической выносливости, качества. Наряду с этим существенно облегчило бы пополнение убыли армии увеличение числа раненых, возвращающихся по их выздоровлении в ряды войск. В этом отношении несомненно имело бы значение прекращение эвакуации вглубь страны легко раненых, при одновременном оборудовании для этой категории пострадавших лечебных заведений в непосредственном тылу армии. Мера эта была отчасти осуществлена в армии генерала Лечицкого и дала хорошие результаты. Проводимая в широком масштабе, она не только избавит от необходимости лишней переброски на дальние расстояния значительного числа людей, нередко в таких условиях, которая отнюдь не способствуют их скорейшему выздоровлению, но одновременно сохранит в более близком соприкосновении с войсками и военной дисциплиной легко пострадавших, причем обеспечит возможность возвращать людей в свои части, что само по себе имеет не малое значение.

Между тем, при нынешней системе, когда раненые всех категорий эвакуируются вглубь страны, резкая разница между условиями жизни в тяжелой обстановке окопов и вообще фронта и тем уютом, которым раненые пользуются в лечебных заведениях, расположенных внутри страны, неминуемо и естественно порождает в эвакуированных стремление так или иначе уклониться от возвращения в строй. И с этим внутренним настроением нельзя не считаться, так как в конечном результат на нем и зиждется дух армии. Однако, какой бы запас новых сил для фронта ни заключали наши тыловые части и какой бы контингент ни дали возвышающиеся на фронт раненые, все же при дальнейшем пополнении армии и 300 тыс. человек в месяц, и этих запасов, при том затяжном характере, который приняла война, не хватит. К уменьшению размера этих пополнений, т.е. к сокращению потерь армии, должны быть силою вещей, следовательно, направлены усилия боевых начальников.

ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! В начальном перод войны ВАМ угодно было высказать мысль, которая глубоко запала в сердца многих ВАШИХ верноподданныхъ. Обращаясь 1-го октября 1914 г. к произведенным в офицеры пажам и юнкерам, ВЫ изволили сказать: «Помните еще, что Я вам скажу: Я нисколько не сомневаюсь в вашей доблести и храбрости, но МНЕ нужна ваша жизнь, так как напрасная убыль офицерского состава может повести к тяжелым последствиям. Я уверен, что когда нужно будет, каждый из вас охотно пожертвует своей жизнью, но решайтесь на это лишь в случа исключительной необходимости, иначе прошу вас беречь себя».

Мудрая мысль, заключенная в Царских словах, к сожалению, не была в должной степени воспринята нашей армией и её частными начальниками: принцип бережливости людской жизни не был в ней достаточно осуществлен. Молодые офицеры, несмотря на указания ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, не берегли себя; не берегли их, а с ними вместе и армию, и высшие начальники. В армии прочно привился иной взгляд, а именно, что при слабости наших технических сил мы должны пробивать себе путь к победе преимущественно ценою человеческой крови. В результате, в то время, как у наших союзников размеры ежемесячных потери их армий постепенно и неуклонно сокращаются, уменьшившись во Франции по сравнению с начальными месяцами войны почти вдвое, у нас они остаются неизменными и даже обнаруживается склонность к их увеличению. Настоятельно необходимо внушить всем начальствующим чинам, что легкое расходование людской жизни, независимо от чисто гуманитарных соображений, недопустимо потому, что человеческий запас у нас далеко не неистощим. Это необходимо не только для сохранения всей боевой мощи нашей армии до победоносного окончания войны, но и для обеспечения работ тыла, при дезорганизации которого потребности армии невозможно будет удовлетворить.

Широкое развитие и применение различных предохранительных мер, как-то: касок, наплечников, боле усовершенствованных укрытий и окопов, вот к чему мы должны ныне прибегнуть, а главное, в основу всех тактических мероприятий должно быть положено стремление заменить энергию, заключающуюся в человеческой крови, силою свинца, стали и взрывчатых веществ.

ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! Наш долг, как ВАШИХ верноподданных и как членов Особого Совещания по обороне, повелительно требует от нас сказать, что материальные средства Российской армии растут с каждым днем и что при условии сохранения в стране достаточной рабочей силы наладится массовое производство тяжелых снарядов, и принимаемые чрезвычайные меры для увеличения нашего артиллерийского вооружения и для усиления нашей воздушной разведки дадут должные результаты, и что было бы ужасно, если в ту минуту, когда Россия будет вполне снабжена орудиями, снарядами и воздушными боевыми средствами, у ней не хватило бы людей, т. е. именно той силы, которая почиталась у нас до сей поры неисчерпаемой.

Основываясь на всем вышеизложенном, мы осмеливаемся представить на благоусмотрение ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА следущие меры, по нашему глубокому убееждению безусловно необходимые:

1) Отказ от дальнейшего увеличения нашей армии за счет оставшегося в стране населения, за исключением очередного призыва 1919 г., а, по достижении ими 18-летнего возраста, и дальнейших годов.

2) Постепенное привлечение к военной служб инородцев, к тому законом ныне не обязанных.

3) Возвращение на заводы квалифицированных рабочих с заменою их соответствующим числом подлежащих освидетельствованию и признанных годными для несения военной службы белобилетников и оставшихся в стран ратников II-го разряда.

4) Увеличение фронта армии, числа её бойцов, за счет тыловых её частей и в частности устройство лечебных заведений для легкораненых вблизи фронта, без эвакуации их вглубь страны.

5) Бережливое расходование человеческого материала в боях при терпеливом ожидании дальнейшего увеличения наших технических средств для нанесения врагу окончательного удара.

ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА верноподданные члены Государственного Совета и Государственной Думы, участники Особого Совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне Государства.

(Следуют подписи).

 

403 Forbidden

//  bodmich.livejournal.com

 

Но больше всего поражал нас внешний вид пехоты в стальных касках, устранявших три четверти всех ранений в голову. Тщетно навязывал я этот вид снаряжения русскому командованию, предлагая использовать с этой целью налаженное во Франции изготовление касок. Николай II, которому были демонстрированы высланные мною образцы, нашел, что каска лишает русского солдата воинственного вида. Потребовалась и тут острая телеграф­ная полемика с Петроградом, чтобы получить разрешение на срочный заказ через французское правительство одного миллиона касок.

 

Сравнительно слабое промышленное развитие России являлось само по себе другим слабым местом военной мощи России. Вообще, когда говорят о богатствах России, то имеют в виду лишь абсолютные цифры. Но если рассматривать эти общие цифры сравнительно с количеством населения, выводы получаются другие. Несмотря на большой экономический подъём, имевший место в Росси перед войной, а также на то, что с учрежденем Государственной Думы военное министерство получило деятельного помощника в вопросах полученая кредитов на армию, всё-таки полное и надлежащее развитие военной мощи России сильно тормозилось отсутствем средств. Министерство финансов совершенно справедливо укоряло военное министерство Сухомлинова, что оно оставляло к концу года громадные кредиты неизрасходованными. Но из криминальной несостоятельности министерства Сухомлинова еще не значит, что русская военная мощь могла быть доведена даже приблизительно до того уровня, на котором она находилась в Германии, Франции и Австро-Венгрии. Мы можем в этом убедиться из следующих данных, относящихся к периоду до нашей войны с Японией. Если разделить цифру общего бюджета военного ведомства на штатное число военных служащих в мирное время, и приравнять это взаимоотношение для Германии к 100, мы получим для:

Германии...100
Австро-Венгрии...95
Италии...82
Франции...78
России...60

Подобное соотношение осталось в общих чертах верным и для эпохи, непосредственно предшествующей Великой войне.

«Дешевизна» содержания русской армии имела своим первым следствием слабость профессиональных кадров, как раз то, в чем при общем недостатке культурности русских народных масс русская армия особенно нуждалась. Постоянный некомплект в офицерском составе и ничтожное число кадра сверхсрочных унтер-офицеров приводило к тому, что потери в первых же боях в этих кадрах являлись чрезвычайно чувствительными и неизменно должны были вызвать заметное ухудшение боевых качеств войсковых частей. Во-вторых, как мы уже упоминали, это отражалось на качестве второлинейных формированй, а также тех, которые приходилось создавать во время войны. Такимь образом, эта дешевизна содержания русской армии сама по себе устанавливала известный предел в возможности использования того обильного людского материала, который имела в своем распоряжении Россия. 170 миллионов населения России создавали мираж её необоримой военной мощи. Этоть мираж оказывал свое действие на наших врагов, но, к сожалению, в еще большей мере на наших союзников, которые предъявляли под влиянием его непосильные требования к России. На самом же деле, если даже не принимать во внимание, насколько русские дивизии были хуже оборудованы, как кадром, так и артиллерией и всякого рода мобилизационными запасами, то и при всем том в 1914 г. Россия была в состоянии выставить лишь 1 пехотную дивизию на 1.500.000 населеня, в то время, как Германия и Франия выставляли 1 пехотную дивизию на 500.000 населеня.

Таким образом, несмотря на свои 170.000.000 населения, Россия приравнивалась по своей военной мощи к 60.000.000 своих союзников или врагов.

Эту сравнительную слабость России необходимо иметь в виду при изучении войны 1914—1918 гг., дабы понять, почему усилия, потребованные от России, оказались для неё непосильными.