Некоторые измышления по предмету топика:
С точки зрения состояния существующие языки можно разделить на живые, мёртвые и искусственные. Живые — это те, которые являются родными и используются в повседневном общении хотя бы для одной существующей в настоящее время этнической общности. Мёртвые — были таковыми в прошлом, но сейчас не являются, хотя их носители не обязательно исчезли. В качестве наглядного примера — древнекитайский вэньянь. Надеюсь, никто не будет утверждать, что ханьский этнос вымер?

Искусственные языки, как ясно из названия, есть результат целенаправленной деятельности, как правило, определённых лиц или групп. Они создаются этими лицами или группами для решения вполне конкретных задач. Классический пример — эсперанто. Его изобретатель решал задачу создания языка понятного, простого в освоении, специально для международного общения.
Кстати, пример эсперанто как международного языка достаточно показателен. Этот язык получил некоторое, но отнюдь не всеобщее признание. Наличие хорошо разработанного языкового материала и поставленная автором задача способствовали популярности эсперанто среди довольно большого числа людей. Однако эти люди были сплошь энтузиасты. Прагматик же скорее предпочтёт выучить реально существующий язык, и то только в том случае, если у него есть практическая необходимость знать этот язык. В общем, главным ограничителем распространения эсперанто явилась его искусственность. Следовательно, делаю я вывод, больших шансов на распространение у искусственного языка нет.
Что же с мёртвыми языками? Вот тут несколько интереснее. В прошлом был очень широко распространённый язык. Он доминировал в политике, науке и религии практически всей Европы. Это латынь. Уже тогда это был мёртвый язык. Потомки древних римлян к тому времени уже говорили на различных диалектах, из которых затем сложился итальянский. Как язык живого общения, латынь погубило отсутствие фонетической нормы. Текст одной и той же католической службы в Лиссабоне и Кракове мог звучать совершенно по разному. Разные подходы к фонетике взаимопониманию способствовали мало. Поэтому из гражданского обихода латынь во всех странах вышла с появлением национальных языковых нормативов. Следовательно, мёртвый язык в качестве мирового языка также малопригоден.
У живых языков свои сложности. Здесь мешается в кучу столько разнородных факторов, что я и перечислить не смогу.
Возьмём для примера английский. Общепризнано, что в любой стране образцом следования фонетическим, грамматическим и лексическим нормам должно являться общенациональное телевидение и радио. Однако те, кто имел возможность смотреть и американское, и британское телевидение, наверняка могут сказать, что произносительные нормы у дикторов этих стран не совпадают. Употребляемая лексика тоже различается. Однако нельзя сказать, что американцы специально придумывали свои собственные слова вместо имеющихся английских в пику британцам. Это всего лишь естественные языковые процессы. Живой язык развивается, и нельзя требовать, чтобы в различных государствах, тем более на разных континентах, он развивался одинаково.
У испанского свои проблемы. Так же как и английский, он чуть ли не в каждой латиноамериканской стране имеет свои вариации. К тому же у него слабоваты позиции у себя дома. Не скажу за всю Испанию, но в Каталонии его называют не испанским, а кастильским, подчёркивая, что это родной язык лишь для части населения страны.
Про китайский в качестве мирового — это скорее прикол. Дело в том, что китайский язык очень сильно завязан на китайский же тип мышления. Чтобы строить аутентичные китайские фразы, а не русские грамматические конструкции из китайских слов, надо этот тип мышления усвоить. В общем, в нынешней реальности у языка, не принадлежащего к индоевропейским, нет шансов получить достойную роль в международном общении.
В целом, если бы был тотализатор по этому вопросу, я поставил бы на испанский. 1 (один) рубль.

Потому что кто его знает, как дела повернутся...
Я так думаю. ©Фрунзик Мкртчян в фильме «Мимино»