Нил Стивенсон - Барочный цикл: "Ртуть", "Смешение", "Система мира"

Если уточнять - тут даже не два в одном, тут три в одном: исторический роман, научно-популярный (он же историко-научный роман), да еще и политический роман.
Кстати - лучше "Криптономикона", я уже окончательно убедился.

И становится грустно, что у нас ничего подобного и близко сейчас не пишут Хотелось бы ошибиться, но...
Начинаешь чувствовать себя культурной периферией...


Правда, решительно не понимаю, зачем он туда вкрячил не только Уотерхауза с Роотом, но теперь еще и Шафто. Может, это у них в америках традиция такая, типа как у нас с Семецким? Или спор на бутылку? Или это его родственники-друзья-издатели, которым приятно видеть свои фамилии в печати?

И тезис о значительном превосходстве простых англосаксов вследствие "свобод и Хартии" над всякими там французами и поляками - мелькает


Интересно, что если верить Стивенсону - Гук пытался создать прототип ДВС, сперва модель на порохе, но не собирался на этом останавливаться. Мне такого в надёжной литературе не попадалось, но биографию Гука я знаю недостаточно хорошо, что-то мог упустить. Никто не встречал?

— Отвесь мне пять гран пороха, — попросил Гук, не отрывая глаз от разрежающей машины: снабжённого поршнем цилиндра, одного из тех, при помощи которых они с Бойлем исследовали расширение газов.

...

— Тонкий порох используют в театре. — Даниель кивнул на мешочек, потому что руки у него были заняты. Отвесив пять гран пороха, он ссыпал их в бумажный кулёк и отнёс Гуку. — Такой горит много быстрее грубого. — В подтверждение своих слов Даниель потряс кульком; звук получился, словно встряхивали песок. Гук забрал порох и высыпал в цилиндр разрежающей машины. Некоторые из машин были стеклянные, но эта представляла собой тяжёлую медную трубку размером с чайницу, то есть, по сути, миниатюрную мортиру. Поршень входил в неё, как ядро.

— Знаю, — отвечал Гук, — потому и не хочу всыпать пять гран такого пороха в свою разрежающую машину. Пять гран комстоковского пороха горят медленно и ровно, выталкивая поршень, как мне нужно. То же количество пороха из мешочка сгорит в один миг, взорвав мой аппарат и меня.

...

Гук вставил в цилиндр шатун и соединил его с кривошипом, потом через крошечное запальное отверстие поджёг порох. Бабах! Поршень подскочил так быстро, что Даниель не успел даже отшатнуться. Шестерни завертелись, закручивая пружину, свернутую в спираль диаметром с тарелку. Собачка остановила храповик, чтобы она не раскручивалась. Гук совместил шестерни так, чтобы огромная часовая пружина посредством ремня передавала движение ведущему валу странного спиралевидного предмета, очень лёгкого, изготовленного из пергаментной бумаги, натянутой на каркас из лозы. Наподобие архимедова винта. Пружина начала медленно раскручиваться, быстро и ровно вращая винт. Стоя рядом с ним, Даниель ощущал вполне заметный ветер. Это продолжалось больше минуты — Гук засёк время по своим новейшим часам.

— Если подобрать форму и закладывать порох через равные промежутки времени, эта машина сможет оторвать себя от земли, — сказал Гук.

— Добавлять порох будет непросто, — заметил Даниель.

— Я пользуюсь порохом потому лишь, что он у меня есть, — отвечал Гук. — Теперь, когда председателем Королевского общества избран Англси, я думаю испробовать горючие газы.

 

Fakir> Интересно, что если верить Стивенсону - Гук пытался создать прототип ДВС, сперва модель на порохе, но не собирался на этом останавливаться. Мне такого в надёжной литературе не попадалось, но биографию Гука я знаю недостаточно хорошо, что-то мог упустить.

В самом деле такие идеи были, только не у Гука.

Подумалось, что у всего этого стивенсоновского творчества в наших реалиях может быть один занятный побочный эффект: если не разрушить, то хотя бы несколько поколебать представление о торговле и коммерции вообще как чём-то недостойном для мыслящего интеллигентного человека

Fakir> Однако... Не собираются ли переводить?
Fakir> The Mongoliadhttps://en.wikipedia.org/wiki/The Mongoliad - Wikipedia
Fakir> Вообще поскольку межавторский цикл... да, большой вопрос - стоит ли переводить

Да, похоже, что не будут, и, вероятно, правильно сделают.

Николь Галланд написала несколько исторических романов, а потом через знакомого литературного агента попала в проект Нила Стивенсона «Монголиада» — серию интерактивных книг, которые выходили в виде приложений для смартфонов. В компании Нила работали шестеро писателей, включая Грега Бира, но ему понадобился «женский взгляд на историю». Идея «Взлёта и падения ДОДО» принадлежала Стивенсону — вероятно, он поделился ею с Галланд, потому что для образа Мел Стоукс опять же требовался «женский взгляд».

 

Хотя сама по себе попытка нащупать новую нишу литературного формата заслуживает внимания. Даром что одобрить её трудно. К добру наверняка не приведёт по-любому, но эксперимент должен быть экспериментальным. И где-то это в историческом русле традиций.

---

Отдадим дань и столь неотъемлемой части человеческой природы, как любопытство. Подглядывание с последующим перемыванием косточек веками оставалось популярнейшим развлечением. Потом на смену сплетням у колодца пришли книги и газеты, а затем и телевидение. Люди начали воспринимать сильных мира сего и вымышленных персонажей, как соседей, которых можно обсуждать, осуждать и одобрять


Не только «Три мушкетера», но и «Граф Монте-Кристо» являли собой романы-фельетоны, публиковавшиеся поглавно в газетных «подвалах» первой полосы и нацеленные на вполне конкретную аудиторию. На послереволюционную Францию или Англию эпохи промышленной лихорадки, где резко выросло число грамотных людей. Не просто умеющих читать и писать, но способных ориентироваться в истории и географии, интересующихся, и всерьез, политическими и этическими вопросами. Не настолько, чтобы грызть философские трактаты, но достаточно, чтобы постановка серьезных проблем на страницах приключенческого романа привлекала, а не отталкивала.

Романы-фельетоны давали публике то, что та хотела: увлекательную историю, разбитую на кусочки-блоки того размера, который можно с удовольствием прочесть на досуге (а досуга в эпоху становления капитализма у людей деловых немного) и при этом соотнести с собственным миром.


«Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо» публиковались по одной главе, как сериалы с продолжением

Нам, нынешним, это странно — а ведь тогдашнее «бульварное чтиво» поднимало кучу актуальных проблем и при этом имело относительно коллективную форму, предвосхищая нынешние телесериалы. Фельетоны читали вслух всей семьей или хотя бы обсуждали по мере выхода. А теперь внимание: из этого следовала одна важная особенность, которую нынче зачастую упускают — каждый блок должен был не просто быть интересен, а захватывающе интересен. Кто-то выезжал за счет лихих сюжетных выкрутасов, те же, кого читают и помнят до сих пор, старались насытить текст всем — происшествиями, портретами, философскими мыслями, эмоциональной нагрузкой. Плюс узнаваемая с первого взгляда стилистика.

...

А вот в России жанр не прижился, потому что до кампании по ликвидации безграмотности для него просто не имелось аудитории. Лермонтов попытался написать приключенческий роман вроде скоттовских «Пуритан», получился «Герой нашего времени». Гениально, но из другой оперы. Аналоги «Парижских тайн» у нас были — начиная с Булгарина с его «Иваном Выжигиным», но «Графа Монте-Кристо» с обилием поднимаемых им философских и политических проблем не случилось, а этическую проблематику при переносе на нашу почву, кажется, вовсе не заметили.

---